Расстрел на старом месте.

За постсоветскую историю дом номер тридцать по Ленинскому проспекту уже повторно вошел во все новостные ленты мира. Между двумя событиями, произошедшими под стенами этого дома, временной промежуток составляет почти 13,5 лет, но странным образом эти события в чем-то схожи. Одинаково в обоих событиях зафиксирована гибель одного человека, одинаково в событиях участвует милиция, а власть занимает странную невнятную позицию, которая сопровождается путанными объяснениями не ответственных лиц, а пресс-секретарей или пресс-служб. В обоих событиях явно чувствуется политический привкус, который не позволяет принимать на веру объяснения официальной версии.

Первый раз этот номер дома по Ленинскому проспекту прозвучал в донесении по радио в оперативный штаб ГУ ВД Москвы в 11.20 первого мая 1993 года, когда колонна, в которой находилось около 5000 человек под предводительством РКРП, КПРФ, Трудовой России и Трудовой Москвы во главе с Виктором Ампиловым, прорывалась через редкие цепи милиционеров Юго-Западного УВД для «проведения митинга!!» на Воробьевых горах. Тогда при попытке остановить несанкционированное шествие «Трудовой Москвы» погиб от полученных травм боец ОМОНА Владимир Толокнеев, ранения получили 579 человек, из них 251 сотрудник милиции, в том числе 181 боец ОМОНА.

Через тринадцать лет почти все СМИ России опубликовали информацию о том, что на Юго-Западе Москвы у дома номер тридцать по Ленинскому проспекту в результате «проведенной операции» «при задержании» был застрелен Мовлади Байсаров. Подполковник ФСБ, ранее командовавший подразделением «Горец», бойцы которого занимают бывшее профтехучилище в поселке Побединском и находятся в осаде последние шесть месяцев в пригороде Грозного, якобы после возникшего коммерческого конфликта и отказа подчинятся Рамзану Кадырову.

 Дважды невнятно говорилось в последующих официальных пресс-релизах о заблаговременно подготовленных сотрудниках милиции. Дважды упоминались оперативные сотрудники ГУВД Москвы и милиционеры, участвовавшие в «боестолкновении». Дважды впоследствии сообщалось, что городская и Генеральная прокуратуры, представители тогдашнего Верховного Совета и нынешней Государственной Думы «взяли под контроль» расследование столкновения в первом случае и стрельбы в центре города, приведшей к смертельному исходу, – во втором. Дважды фото- и телекадры этого и соседних домов неоднократно появлялись на экранах телевизоров, страницах всех газет и журналов. Некоторые из них писали о преднамеренной провокации. Дважды говорилось об одном погибшем сотруднике. В 1993 году – бойца ОМОНА, в 2006 году – подполковника ФСБ.

 Однако официальные сообщения о происшествии на Гагаринской площади как тогда, так и сейчас вызывают в обществе массу догадок, предположений и версий. Общество сейчас больше волнуют вопросы о странностях – почему у центре Москвы среди беда дня безграмотно «устраивается засада со стрельбой из Стечкина» на правительственной трассе Внуково – Кремль? Почему в столице «проводятся зачистки» кадыровскими сотрудниками, по чеченскому варианту – «расстрел на месте без суда и следствия»? Почему столичный ОМОН в данной ситуации занимал стороннюю позицию? Почему «при задержании» основная часть пуль попала в грудь, голову и шею и только одна в конечности Мовлади Байсарова? Почему ФСБ выдает документы «преступнику, находящемуся в федеральном розыске?». На последний вопрос спустя почти неделю последовало разъяснение из прокуратуры Чеченской республики, что подполковника ФСБ Байсарова не объявляли в федеральный розыск, а разыскивали как свидетеля. В этом случае закономерен вопрос: на каком тогда основании проводится «спецоперация по захвату лица, не числящегося в федеральном розыске»? Или в московском УБОПЕ наблюдается повсеместный пофигизм, при котором не уточняют по федеративной базе данных и не направляют контрольного встречного запроса? Или телефонное право сильнее законных нормативных инструкций, или «порадели» высокому должностному лицу из Чечни, или, что хуже, в УБОПе числится такая платная услуга за должностное преступление? Примеры объявления в розыск «за таксу» в нашей стране неоднократно приводились в прессе, поэтому не удивительно, что Байсарова объявили в розыск. Но значительно больше удивляет и настораживает та готовность и прыть, которую проявили сотрудники УБОПа, ОМОНА ГУ ВД Москвы и Симоновской межрайонная прокуратуры, быстренько под шумок опубликовавшие версию виновности и списания убийства на «яростное сопротивление» убиенного. Интересно, а наградные на сотрудников милиции Москвы и Чеченской республики успели оформить? Помнится, в прессе было интервью героического подполковника УБОПа, который живописно рассказывал, как перед его носом упал «хаттабчик», но не взорвался… Тем более что в операции, по словам депутата Государственной Думы Михаила Маркелова и бывшего вице-премьера Чечни Беслана Гантамирова, участвовал вице-премьер Чеченской республики Адам Делимханов, который сделал контрольный выстрел в голову из своего 9-мм наградного пистолета «Грач».

 Какое еще похищение – с последующим убийством – чиновника или представителя чеченской диаспоры в Москве, не признающего клан Кадыровых, необходимо провести на Рублеве или Старой площади, чтобы был признан тот факт, что в России появилась армейско-милицейская структура, дублирующая МВД России и решающая все коммерческие разборки с привлечением своих чеченских вооруженных формирований, как это было недавно в Санкт-Петербурге и Москве? Да и последние случаи стали известны только потому, что проводились нагло, при белом свете дне, без оглядки на свидетелей, прессу – и странным образом без вмешательства милиции Питера и Москвы.

Формально, с точки зрения закона «О милиции», оперативники любого субъекта Российской Федерации имеют право работать где угодно в пределах страны. При выполнении единственного условия: поставить в известность местное милицейское начальство и даже попросить оказать помощь. Этим объясняется и формальное присутствие петербургской и московской милиции недалеко от места «проведения операции». В Петербурге под командованием командира батальона «Восток», бывшего бригадного генерала сепаратистов, а ныне подполковника российских вооруженных сил Сулима Ямадаева пытали и избивали генерального директора мясоперерабатывающего завода «Самсон» Хамзата Арсамакова.

 В Москве на Ленинском проспекте московские убоповцы и омоновцы присутствовали при убийстве шестью чеченскими оперативниками во время так называемого «задержания» Мовлади Байсарова, который неудобен Рамзану Кадырову ни как свидетель, ни как подсудимый и, естественно, не был нужен. Видимо, поэтому был проведен демонстративный расстрел именно в Москве, в назидание будущим оппонентам кланов Кадырова–Ямадаева , с четким посылом: даже силы, поддерживающие в Москве, не спасут от вездесущих «сотрудников чеченской милиции».

Официальные версии «о подготовленной засаде, о применении оружия, о согласованных действиях УБОПа, ОМОНа и чеченских оперативников», озвученные Симоновской межрайонной прокуратурой, вызывают не то что недоумение, а досаду на косноязычность версий, прикрывающих нарушение законности. Об этом свидетельствует либо убогий профессионализм, выявившийся «в организации засады» на шумной центральной улице Москвы, а не в ресторане «Храм дракона» где предполагалась встреча и был заказан столик, о чем было известно УБОПу (по словам заместителя прокурора, в течение суток прослушивался мобильный телефон Бейсарова); либо сговор сотрудников УБОПа и прибывших милиционеров из Чечни о ликвидации предполагаемого преступника. Если уж невтерпеж организовать засаду, то логичнее было бы организовать отсечение и блокирование при движении по Шереметьевской улице, она достаточно узкая, и в районе проездов Марьиной рощи это вполне выполнимо.

 Только версией «демонстрационного театрализованного расстрела» можно объяснить факт, что все пули попали не в конечности, как если бы стоял вопрос об обездвижении и последующем аресте; между тем пять пуль попали в грудь, по одной в голову, шею, живот, правое плечо, предплечье и бедро, что говорит о преднамеренном демонстрационном расстреле. Дико выглядит факт, что на задержание отправлены были не оперативные сотрудники уголовного розыска, не рядовые сотрудники вневедомственной охраны из «нефтяного полка», а бывший командир этого полка и вероятно нынешний вице-премьер Чечни. Объяснение прокурора и представителей УБОПа – что Байсаров «стал выходить из машины, а в это время была предпринята попытка его задержать» – тоже от лукавого. Есть свидетели, которые рассказывали корреспондентам, что Байсаров вышел из машины, пошел к группе чеченцев, которые без разговоров открыли по нему огонь. Достаточно странно и дико повели себя чеченские оперативники. После расстрела машина с чеченцами быстро уехала, спустя некоторое время вернулась обратно. Кроме того, ОМОН был сосредоточен на противоположной стороне улицы. По всей видимости, ОМОН использовали «втемную».

В течение последних двух лет факты незаконных действий чеченских милиционеров и чеченских армейских частей приводятся в прессе регулярно. В станице Бороздиновская Шелковского района Чеченской республики 4 июня 2005 года «отличился» батальон «Восток» – похищением с последующим исчезновением 11 жителей, убийством местного жителя и сожжением двух домов. Драка, сопровождавшаяся стрельбой между чеченскими и ингушскими милиционерами, и избиение сотрудников ингушского поста ДПС охранниками премьер-министра Чечни Рамзана Кадырова произошла 7 сентября 2006 года. Затем последовала перестрелка на границе с Ингушетией чеченских и ингушских милиционеров на посту ДПС в станице Орджоникидзевская 13 сентября, в ходе которой погибли 7 человек и в том числе заместитель командира чеченского ОМОНА Бувади Дахиев, ранено 10 ингушских и 9 чеченских милиционеров. Можно вспомнить и угрозу Рамзана Кадырова приехать для разборки в Карелию; взятие штурмом чеченской милицией здания городского отдела внутренних дел города Хасавюрта с избиением 10 дагестанских милиционеров 10 января 2005 года; перестрелку между жителями дагестанского села Акташ и сотрудниками службы безопасности Президента ЧР в апреле 2005 года.

Не должен, вероятно, вызывать у обывателя удивление и тот факт, с каким вооружением и техническим обеспечением действуют милиционеры Чеченской республики на всей территории страны. Примером тому является командир батальона «Восток» подполковник (?!) Сулим Ямадаев из состава якобы 42-й мотострелковой дивизии, дислоцированной в Чечне на двух мерседесах и пяти легковых автомашинах, который с автоматами и пистолетами Стечкина, двадцатью бойцами  приезжает для решения «коммерческого вопроса» в Санкт-Петербург, через месяц после проведения саммита. Вообще-то голливудским сценаристам думать не надо: бери питерские газеты и списывай готовый сценарий. Лично у меня вызывает удивление не то, что в зону особого контроля ФСБ, МВД, служб безопасности, в которую был превращен город, въезжают вооруженные бойцы.

 Удивление вызывает то, как, каким образом командир батальона с подчиненным взводом действует на территории не своей дивизии, армии или Северо-Кавказского округа, а на территории Ленинградского военного округа. Как он проехал через территорию Московского военного округа? Если не проехал, то кто санкционировал «командировку» в Питер и выделил самолет для переброски воинского подразделения со штатным вооружением из Чеченской республики в Пулково или другой аэропорт? Кем ставилась официальная задача, какой задачей «прикрывался» коммерческий набег или налет на мясоперерабатывающий завод, а также сколько стоила выписка такого командировочного предписания командиру батальона 42-й мотострелковой дивизии? И знает ли командование 42-й дивизии, где проводятся аналогичные «специальные операции» в других регионах России подчиненным ему батальоном «Восток»? Корреспонденты тогда попытались найти подполковника, но в Чечне сообщили: «Он в Москве», а в Москве сказали, что он проводит спецоперацию в Введенском районе. Спрашивается, какой фантом представился сотрудникам 68 отделения в Санкт-Петербурге командиром батальона специального назначения 42 мотострелковой дивизии?

В другом случае для «ареста» автоугонщика, бежавшего на территорию Ингушетии, командование Чеченского ОМОНа выделило опергруппу в составе трех автобусов с омоновцами и сотрудниками угрозыска, усиленную взводом спецназа. Для освобождения сестры Рамзана Кадырова, охранники которой не подчинились требованиям дагестанских милиционеров, в штурме ГОВД Хасавюрта принимали участие более 500 чеченских милиционеров. Примеров можно привести множество.

От российских сотрудников милиции, побывавших в командировке в Чечне, известно, что неоднократно чеченские милиционеры хвастаются своими высокими надбавками к заработной плате от правительства Чечни. При этом суммарный оклад превышает оклады равных по званию и должности российских милиционеров в разы. Спрашивается, откуда в нищей республике, которой по существу является Чечня, имеются такие средства на выплату «компенсаций» за сложность и на покупку новых бронированных мерседесов, на которых разъезжают по российским просторам эмиссары чеченских МВД? Кому в принципе подчинена силовая вертикаль в Чечне? И чего следует ожидать после того, когда будут «откручены головы» недовольным кадыровскими временами?

 «Денежные мешки», как выразился депутат Государственной Думы, один из пяти братьев Ямадаевых, Руслан, формируются в Чечне очень просто. По данным Анны Политковской, существует благотворительный фонд имени Ахмада Кадырова, деятельность которого согласованна с Минфином и Минэкономразвития, с благой целью поиска средств для восстановления республики. В этот фонд в добровольном (вернее сказать, добровольно-принудительном) порядке отчисляются суммы всеми без исключения государственными, общественными, коммерческими структурами на территории Чечни безусловно, на территории России – с определенными условиями, и не дай Бог забыть о «добровольном пожертвовании».

 В лучшем случае уволят из государственной службы, могут похитить и вернуть за выкуп, могут лишить доступа «к трубе». В качестве поощрения может быть и восстановление в первоочередном порядке разрушенного жилья или предприятия, или же строительство на прилежащей территории. Или делегирование в состав миротворческого российского контингента в Ливан без специальной подготовки, которую проводят в миротворческой бригаде Минобороны, но с заработной платой 1500-1700$ (естественно, с последующей благодарностью для фонда). Когда проявляется явное желание не подчиняться диктату, основываясь на собственной вооруженной силе (как это демонстрирует, например, личный состав батальона «Запад», или батальон Восток Сулима Ямадаева, или бывший командир группы «Горец» Мовлади Байсаров), то применяются другие методы. С батальоном «Запад», судя по всему, имеется негласное соглашение не вмешиваться в коммерческие разборки. С кланом Ямадаевых, примерно равным по численности и влиянию в Чечне клану Кадыровых, тоже относительное перемирие. С Байсаровым разобрались с помощью московской милиции – «застрелен при задержании».

 Ситуация с частями и подразделениями МВД и Минобороны, дислоцированными на территории Чеченской республики, непростая и неоднозначная. В настоящее время юридически на территории Чечни действуют несколько формирований МВД. 248-й и 249-й отдельные моторизованные батальоны (в просторечье – батальоны «Юг « и «Север»), сформированные на базе Антитеррористического центра, который в свою очередь был создан на базе службы безопасности Кадыровых; ориентировочная численность превышает 2000 человек. Полк милиции особого назначения (ПМОН) им. Ахмата Кадырова, численность 1145 человек. Полк милиции Управления вневедомственной охраны при МВД ЧР, в просторечье – нефтяной полк, численность около 2400 человек. Отряд милиции особого назначения (ОМОН) при МВД ЧР, численность 301 человек.Для непосредственной охраны президента ЧР с декабря 2004 года сформирована Служба безопасности президента (СБП) ЧР. Ориентировочная численность 120 человек.

 Специальное структурное подразделение под командованием Мовлади Байсарова до мая 2004 года существовало как «команда К» в составе службы безопасности Кадырова, с 2004 по январь 2006 года как спецотряд «Горец», с апреля 2006 года находилось в осаде милиционеров Кадырова, с 16 ноября большая группа осажденных сложила оружие, и спецподразделение прекратило существование. Численность была около 200 человек.

 Отношения между этими формирования тоже непростые, учитывая, что батальон «Запад» сформирован из ветеранов антидудаевской оппозиции, а остальные формирования из бывших сепаратистов. Особенностью структур МВД в Чечне является либо родственные, либо доверительные отношения между командирами частей и Рамзаном Кадыровым: командиром нефтяного полка был двоюродный брат Адам Делимханов, ставший вице-премьером ЧР. Командиром батальона «Север» – другой двоюродный его брат, Алибек Делимханов. Кстати, расстреляли Мовлади Бейсаровава в Москве сотрудники именно вневедомственной охраны, старший лейтенант нефтяного полка Султан Рашаев. Полком им. Ахмата Кадырова командует приближенный Рамзана Кадырова – Вахид Усманов. ОМОНом командует бывший начальник штаба Службы безопасности Кадыровых – Артур Ахмадов. Командиром батальоном «Юг», командует Муслим Ильясов, до 2003 года воевавший против федеральных войск и до мая 2005 года командовавший Антитеррористическим центром ЧР. Службой безопасности президента ЧР командует «один из местных сотрудников».

 Формально этими структурамиы командует министр МВД ЧР, ставленник Кадырова – Руслан Алханов, который подчинен Рамзану Кадырову. С командиром батальона «Восток», вероятно, имеется соглашении о взаимной помощи как входящих в один клан – Беной. Об эффективности связки братьев Ямадаевых и Кадырова в самой Чечне говорят только их противники. И только батальон «Запад» является для Кадырова «костью в горле».

О распрях внутри чеченского руководства говорит и факт соболезнования, выраженный президентом Чеченской республики родным и близким подполковника Байсарова – при молчании премьера Рамзана Кадырова. Российское общество должны насторожить слова Аллу Алханова: «Этот человек трагически погиб… Байсаров очень много сделал для республики: боролся против ваххабитов, против терроризма и экстремизма. Мы не можем в одночасье забыть все то, что было сделано этим человеком. Пока суд не назовет его преступником, никто не имеет права его обвинять».

 Кадыров постепенно превращается во врага России; как системный сепаратист он вынудил у России намного больше, чем генерал Дудаев, – и в политическом, и в финансовом отношениях. Последние события в Москве говорят о том, что в Чечне ему уже тесно, что он не останавливается перед терактами по отношению к своим политическим и коммерческим противникам.

 Выход из ситуации, в которой раз за разом оказываются наши чиновники из МВД, Минэкономразвития и российского правительства, сделавшего ставку на Кадырова, неоднозначен. Сразу трудно определить, что нужно делать для обуздания новой напасти в России – разгула кадыровских киллеров, прикрытых официальными документами и «по закону» действующих на всей территории страны. Важно то, что как бы ни сопротивлялось руководство МВД России и ГУВД Москвы, расстрел на Ленинском проспекте должен стать основанием, по которому необходимо срочно вносить изменения в закон «О милиции» и менять требования к командировкам сотрудников МВД в другие регионы, к уточнению порядка встречных запросов, порядку проверки по электронной базе данных сведений о лицах, находящихся в федеральном розыске. Законодательно запретить перемещения отделений, подразделений МВД на собственной технике и со штатным вооружением для задач задержания в других регионах России. В противном случае в Подольске, Омске, Томске, Иркутске или Якутске станут появляться такие «эскадроны смерти», творящие противозаконный шабаш.

Дата — 24 Ноября 2006 года
Опубликовано — ПолитРу, пятница 24 иноября 2006 года